Погода в Лондоне почти всегда одинаковая - холодная. Дождь барабанит с утра и до вечера. Даже зимой. Время застывшее кажется вечностью. И ничего.
Все будто на старой черно-белой фотографии - заморожено.
Лондон славится своими туманами, густыми, пышными. Живыми. И лишь немного таинственными. О, как обожают туристы эти туманы! За обворожительный символизм и связанные с ними легенды, за возможность с утра, сидя за кухонным столом у распахнутого настежь окна, ловить в чашку с обжигающим черным кофе белую дымку вместо молока.
А коренным жителям Альбиона туманы уже осточертели. Сырость, которую они приносят с собой, невозможно вытравить из квартир, а каждый новый день превращается в День Сурка, потому что снаружи, на улице всегда одно и тоже - белым-бело и ничерта не видно дальше собственного носа. И время теряет всякий смысл: просыпаешься, смотришь в окно - там, как всегда, туман - встаешь, собираешься на работу, выходишь. А оказывается - ночь...
С Флинном так бывало несколько раз. Сегодня вот - третий. Светловолосый мужчина проснулся в третьем часу ночи с неприятным, тянущим ощущением тревоги, что, в общем-то, было понятно и оправдано в сложившейся ситуации. Накануне он посетил юридическую фирму, которую так убедительно советовала сестра, пролистал бумаги, запросил книгу отзывов, внимательно пролистал и, не найдя особо отрицательных комментариев, решил, что "Крейн&Шмидт" - это то, что ему нужно. Вернее, единственное, что может помочь. Встреча с предполагаемым Суперменом, простите, адвокатом, должна была состояться утром. Ранним утром, как раз в то время, в которое Ленокс последнюю неделю только ложился. Так вот. Представьте себе его удивление, когда на пороге, уже выходя из квартиры, он обнаружил, что большая стрелка наручных часов (весьма дорогих, надо сказать, - Гарри никогда не жалела денег на подарки для любимого братца) еще не перевалила за четыре часа... утра. Вспомнив разом всех прародителей величественной Англии, основателей и колонистов, Флинн вслух наградил их тремя-четырьмя нелестными эпитетами, после чего громко хлопнул дверью и вышел на улицу. Снова заснуть все равно не удалось бы.
В общем, так он и прошатался с несколько часов по полупустым улочкам Лондона, глазея на светящиеся шары фонарных столбов, расплывчато-серые отвесные фасады домов и черные ленты дорог у себя под ногами. И даже остался доволен. Дом, милый дом. Ленокс не был здесь, наверное, слишком долго, что бы за пару-тройку недель насытится столь близкими сердцу видами родного горда. Впереди его ждала мирная, настоящая жизнь, если, конечно, адвокат окажется таким профессионалом, каким его представили в фирме.
Ближе к назначенному времени пошел дождь. И зонта, конечно, Ленокс с собой не взял. Просто потому, что там, где он служил, дождь был чем-то из ряда вон выходящим. Эксклюзивным. Флинн совершенно не расстроился тому, что серое осеннее пальто, надетое поверх почти такого же серого костюма, сразу промокло, не выдержав двойного натиска влаги... Вы когда-нибудь видели, как дождь рвет молочное полотно тумана? Ленокс видел, когда-то давно, в детстве. Потом забыл, и сейчас, с совершенно дебильной улыбкой на лице, вспоминал. Правда, когда намокла и внутренняя подкладка верхней одежды, радоваться было уже как-то... глупо что ли. Мужчина снова взглянул на часы, поднял воротник, скорее по привычке, чем по надобности, и поспешил по известному адресу...
Пройдя огромные двери-карусели, установленные на главном входе здания К&Ш, Флинн оказался в вестибюле, обставленном в стиле... в каком-то там стиле (он всегда плохо разбирался в искусстве, если не сказать хуже - не разбирался в нем вообще). Девушка на ресепшне приятно улыбнулась и тут же подала полотенце, параллельно спросив, кто есть сей ужасно мокрый, но симпатичный джентльмен и записан ли он на прием. "Господибоже, они что здесь, все такие предусмотрительные?". За столько-то лет на войне от удобств пришлось напрочь отвыкнуть. Ленокс доверительно сообщил, что да, на прием он записан к некому Кристофу Махоуни, затем поблагодарил очаровательную работницу фирмы, едва удержавшись от того, что бы не попросить у нее телефон, и двинулся (нет, не так двинулся!) в указанном направлении. К лифту. Задержался он только у большого зеркала, что бы окинуть себя скептическим взглядом. О, не удивительно, что эта блондиночка так широко улыбалась. Сам Ленокс, пожалуй, увидь он себя в таком виде, ржал бы, как конь. Светло-пшеничные волосы, теперь немного отросшие из-за отсутствия необходимости постоянной стрижки, намокли и казались едва ли не темно-рыжими, к тому же смешно вились (обоженет, опять этот ужасный "чупчик"!). Мокрое пальто и шарф так же придавали Леноксу весьма забавный вид. Ну, а ежели закрыть глаза на эти маленькие, хоть и заметные, недостатки, он выглядел, можно сказать, очень даже презентабельно.
"Надо было все-таки взять у нее телефон..."
В лифте ему повезло никого не встретить, как и на выходе из него. Да и вообще, персонала в здании от чего-то было раз-два и обчелся. Наверное не все припираются в такую рань... И только этому... как его... ах да, Махоуни! И только этому Махоуни никак не имеется. Перед обозначенным кабинетом Флинн притормозил, прислушиваясь. Служебная привычка - "принюхаться" прежде чем открывать незнакомую дверь. Ах да, по правилам хорошего тона надо еще и постучать! Что мужчина и сделал...