Мини-акция от архиепископа

Имя:
Англ. l русс.

Как вариант, Снеульф («Снежный волк») Эрлингссон /Sneulf Erlingsson, но в целом – непринципиально, берите любое скандинавское, какое Вам будет по душе и по эпохе.

Возраст:

35 лет. Родился 17 июня 1155 года.

Внешность:
Имя знаменитости англ. l русс.

Michal Zebrowski / Михал Жебровски   

Лояльность:

Сейчас Вы за архиепископа Йоркского, по причинам кои будут изложены в биографии персонажа. Я не буду Вас ограничивать безоговорочной верностью мне. Ваш персонаж является самостоятельной, цельной личностью и ежели Вы пожелаете поменять сторону, значит, на то у Вас будут объективные либо субъективные причины. Вообще сложно в нашу эпоху взаимного предательства и обмана требовать верности, поэтому я не буду заниматься отбором бессмысленных клятв. Политика, друг мой, грязное дело.

Общая информация:

В двух словах: норег, возглавляет Черную когорту - бывших телохранителей и воинов покойного короля Генриха II. Сейчас служит архиепископу Йоркскому. Полная версия ниже.

Биография

Снеульф – коренной норег. Он родился на территории современной Норвегии в небольшом поселении, расположенном в долине Ромсдален. К сожалению, его детство прошло в неспокойной обстановке –в то время Скандинавию захлестывали войны за престол, в частности, на родине Снеульфа братоубийственные войны вели дома двух Харальдов: Гилли и Сурового. Большая часть населения была тем или иным образом задействована в междоусобных разборках. Тех, кто пытался заниматься привычным ремеслом, элементарно грабили и убивали по подозрению в лояльности к противоборствующей коалиции. К 14 годам у Снеульфа практически не осталось родни: отец к тому времени погиб на рыбалке, провалившись под лед. Два брата полегли в битве при Секкене, сражаясь за покойного короля Хакона Сигурдссона. Паренек рос умелым охотником и кулачным бойцом, впрочем, в их деревне осталось не так много мужчин, дабы можно было толком сравнить уровень его искусности. Он не планировал покидать дом, но мать, опасаясь, что в период смут ничего доброго здесь с последним отпрыском не случится, буквально силой заставила его отправиться в центральную Европу, где в то время кипели свои войны, и военные кадры были нужны постоянно. Неоперившемуся юнцу может быть и не удалось бы получить желанный контракт наемника, но Фридриху Барбароссе в то время срочно требовались любые возможные руки, ибо император готовился выступить против Ломбардской лиги, находившейся в явной оппозиции против государя. Не стоит полагать, будто потомок викингов начинал с самых азов. Саксом (длинным кинжалом) он научился владеть на охоте под руководством братьев и они же показали ему, как орудовать секирой-бродексом. Так что, когда Снеульфу дали в руки меч, он в целом мог им сносно пользоваться, а дальше дела опыта - на своих и чужих ошибках. Как известно, битву под Леньяно 29 мая 1176 года Фридрих проиграл с треском, причем даже сам император был выбит врагом из седла. Войску тоже немало досталось – раздавленные позорным поражением, истекающие кровью бойцы расползлись по своим домам и вотчинам, а наемники по лекарям, благо, часть денег выплатили вперед. Эта же участь ожидала норега, пока он заживлял новые шрамы, а когда ноги-руки, наконец, смогли шевелиться, не заставляя своего владельца  морщиться от боли, оказалось, что «работодатель» урегулировал все вопросы мирным путем и занят построением мира в Империи. Помыкавшись пару лет без постоянных занятий, Снеульф направился в Англию, где, как он слышал, наемников привечает король Генрих, имеющий постоянные проблемы с соседями и сыновьями. Все слухи подтвердились, включая необходимость надежных вояк при королевском дворе – то валлийцы шалили, то шотландцы бузили, то принцы с французами катили на отца бочку. В общем, было чем заняться. Платили к тому же исправно, и в кое-то веки скандинав нашел себе место под солнцем.  Служил он исправно, сражался умело и умно, проявлял себе не лучшим наездником, зато по части передвижения по пересеченной местности с препятствиями на своих двоих и чтению следов равных ему не было. Плантагенет, который лично руководил армией, всегда положительно относился к такого типа воякам, и поэтому вскоре Снеульфа можно было видеть в рядах отборных бойцов, для которых у короля всегда имелись особые миссии. Именно тогда скандинав попал в поле зрения Джеффри, бастарда Генриха, который лично участвовал в боях на стороне родителя. Нельзя сказать, что между тогда еще молодыми, но уже опытными в военных делах, людьми возникли дружба и симпатия, и все же, сталкиваясь по делам государственной важности, оба находили друг друга незаурядными специалистами, каждый по своей части – один - стратегической, другой - тактической. Снеульф не лез в политику, зато политика лезла в каждого, кто был связан с островным государством, и наемник свой выбор сделал. Его мало интересовала малознакомые принцы, обитавшие где-то там за проливом, зато Генрих и Джеффри были тут под носом, относились с уважением, изрядно платили, так что смысла перебегать, как это делали многие в надежде получить потом с Ричарда, будя он станет правителем, выгоды, не было. Чины не привлекали скандинава, он слабо понимал в бумажной волоките и должностной иерархии. И, главное, с каждым годом он сильнее привязывался к своему месту, своим товарищам по оружию и тем, кому служил, пытаясь восполнить оставшуюся в душе пустоту после того, как пришлось покинуть родную долину. Почти двенадцать лет службы закончились для Снеульфа, когда скончался король Генрих. В Англии сложилась критическая ситуация, все торопились сделать ставки –кто на Ричарда, кто на Джона, а скандинав не знал, куда ему податься. Верность покойному государю пропитала его насквозь, что, наверное, сыграло решающую роль, когда рядом оказался Джеффри, теперь уже архиепископ Йоркский, и предложил ему должность начальника своей охраны. Бастард сам оказался в позиции проигравшей стороны и отчаянно искал хоть какую-нибудь опору в зыбкое время перемен. Снеульф согласился, видя в единственном верном Генриху сыне возможность продолжить службу самому ушедшему в мир иной королю.

Отношения с персонажем:

Вы руководите отряд моей персональной охраны, она же гвардия, она же разведка. Вы остались вместе с тем человеком, которого никто в Англии не любит, поэтому вольно или невольно приходится полудоверять или доверять, как больше нравится, тому, кому служите, ибо остальные ведут свои игры, в которых Ваше имя не звучит в принципе, а быть раздавленным политической машиной, что логично, не хочется. Что сей персонаж будет испытывать ко мне в душе, зависит от Вас, хотя внешне Вы по привычке или по желанию исполняете новые обязанности с  отличием, чего бы это ни касалась, без желания выслужиться или заработать славу. Мое отношение к Вам… Что ж, я – Плантагенет, хоть и бастард, и поэтому никогда никому не верил, но Вам я не верю меньше, чем другим окружающим, и это существенно. Почему? Потому что у меня слишком мало подобных людей в окружении и соответственно разбрасываться ими я не намерен. Характер у меня, как у порядочного Ангевина, премерзкий, поэтому сложно ждать от меня дружеских душевных порывов, я занят битвой за собственное выживание. Впрочем, если кто-нибудь попробует усложнить жизнь моему начальнику охраны, это значит, этот кто-то пытается усложнить жизнь мне, что очень зря.

Дополнительно:

1. Светлый цвет волос передался ему от деда, который был белый, как лунь, уже к семнадцати годам. Седеть норег тоже начал рано, еще с тех пор, как пришлось помогать братьям выдалбливать отца из ледяной глыбы.
2. Умения: читает и пишет с превеликим трудом, особо этим заниматься некогда было, но пока отлеживался или предоставлялась возможность для отдыха, а рядом были знающие люди, то Снеульф не упускал возможность узнать о науках побольше. На лошади ездить не любит, а приходится, зато пешком за ним мало кто угонится. Владеет легким мечом, длинным ножом-саксом. Отличный следопыт. Знает родной язык, англосаксонский и гэлльский, ряд диалектов доуйчиш (немецкий).
3. Характер: не особо разговорчив, выглядит всегда настороженным, ищущим подвоха, что, собственно, так и есть. С незнакомцами осторожен, среди более-менее своей компании может позволить себе посмеяться над шуткой, выпить чарку-другую, но в меру. Неважно лжет, и поэтому лучше промолчит, если возникнет критическая ситуация. Вы не рыцарь с кодексом чести, Вы – наемник, поэтому понятия о том, что плохо, а что не очень, складываются в личные принципы.

Связь:
Гостевая.

Пост:

Свернутый текст

Настроение у архиепископа было премерзкое. И дело далеко не в бесконечных унылых, серых дождях, плотным занавесом укрывшим Англию и непрозрачно намекавшим о том, насколько неблагоприятен октябрь для верховых путешествий. Под Джеффри шатался фундамент, который он с трудом и заботой выстраивал при жизни отца. За полтора года после смерти короля его существование успело превратиться в настоящий ад, и поэтому было от чего кусать губы и хмуро смотреть по сторонам. Йорк, науськиваемый местным духовенством, воспринявшим назначение бастарда своим пастырем как личное оскорбление, встретил фитцРоя более чем прохладно. Резиденция второго духовного лица в государстве после Балдуина Фордского не стала для Джеффри домом, а, скорее, наоборот, приобрела явственные черты тюрьмы и в какой-то степени пыточной.  После того же, как архиепископ принялся железной рукой производить жатву, столь необходимых ему денег, то паства определенно начала воспринимать угрюмого, редко покидающего замок примаса за, по меньшей мере, посланца дьявола, нацелившегося выпить всю кровь из йоркширцев. Мрачной ауры добавляла и свита бастарда, состоявшая сплошь из бывших сослуживцев Генриха, то есть бойцов не самого приятного характера и оказавшихся в этой братоубийственной дележке власти между молотом и наковальней. Воины до сих пор чернили латы в знак траура по покойному государю, так что когда процессия во главе с Джеффри, редко надевавшем сутану и предпочитавшим привычную светскую одежду с мечом у пояса, покидала резиденцию, в Йорке наглухо закрывались ставни, и люди прятались по домам. ФитцРой не особо желал любви окружающих, но подобное проявление явного отчуждения неприятно резало по нервам. Что эта мелочь знает о страхе? Они спокойно спят в постелях, трапезничают с семьей и думают о том, как бы платить поменьше и продать побольше. Их однообразные, будничные заботы не тревожат душу, не выворачивают наизнанку, не заставляют просыпаться в холодном поту. У него, у архиепископа, вроде бы важной персоны, нет ни реальной власти, ни места, которое можно назвать своим, ни друзей, ничего, что задержалось бы в его жизни больше, чем на миг. Разве что враги… Вот чего всегда хватает у Плантагенетов с избытком! Никогда не знаешь, кем купленная рука нанесет удар из-за угла. Да, невеселые мысли. Джеффри накинул капюшон на голову: липкие капли мороси норовили попасть за шиворот, заставляя ежиться от попавшей на спину влаги. Вести от Джона пришли вовремя. Канцлер, убрав «лишнего» юстициария, неоднократно и недвусмысленно давал понять, кто будет следующим: два мешающих ему насладиться полнотой власти брата короля. Но если законнорожденный получил прилюдное право находиться в Англии, то с бастардом все было гораздо сложнее. Чертов сан. Чертова церковь. Ему нужно получить паллиум из рук папы, иначе назначение не будет освящено, и, следовательно, даст возможность перевести его из фигур второго ряда в пешки. Но если он уедет сейчас, обратно архиепископа не подпустят на два полета стрелы. Так что ненавязчивое предложение принца о встрече пришлось как нельзя кстати. Джеффри не испытывал иллюзий относительно братской любви между сыновьями Генриха, она просто не существовала в природе. Похоже, скорее, на наличие критической ситуации у самого Джона, который сейчас также, как и фитцРой нуждался в поддержке. Враг моего врага –мой друг, иначе и не скажешь. Лонгчамп стал реальной угрозой, прикрываясь которой в Йорке вольготно себя вели Маршал и де Пьюсет - настоятель  Собора и казначей - люди, находившиеся в откровенной оппозиции к Джеффри. Их поведение превышало все границы наглости, поэтому на месте пришлось оставить лучших людей, способных навести порядок, пока их покровитель отсутствует в резиденции. С собой архиепископ взял четырех рыцарей из своей когорты, полагая необходимым как можно быстрее посетить Ноттингем, где назначил встречу Джон.  А, как известно, чем больше кавалькада, тем медленнее она движется. Остановку на ночь пришлось сделать в грязноватой деревушке Ловерсолл. Староста деревни с таким подобострастием лобызал архиепископский перстень высокого гостя, что Джеффри с трудом подавил желание отпнуть его от себя подальше. Кланяется едва ли не до земли, а как голову подымет, так в глазах страх и ненависть, аж тошно от подобного «гостеприимного» хозяина делается. На рассвете фитцРоя ждал сюрприз: не успели путники оседлать лошадей, как в поселение въехал вооруженный отряд. Страх легкой изморозью лег на сердце, в то время как рука опустилась на рукоять меча –уж не ловушку ли приготовил любезнейший принц? Впрочем, даже если и так, то инструкции у возглавлявшего отряд рыцаря были несколько иными. Джеффри сдержанно принял помощь, посчитав верхом глупости, отказываться от лишних клинков в не самом безопасном путешествии. Конечно, эти господа могли убить архиепископа, едва Ловерсолл скроется за их спинами, но, во всяком случае, его, успевшего в двадцать три года прослыть одним из лучших военных умов Англии, никто не посмеет обвинить в трусости.  Налитое свинцом серое небо давило на плечи, обхватывало стальным обручем голову. Что сможет предложить Джон? Действительно ли младший брат готов на время забыть все распри? Сколько у него людей и, главное, средств? Вопросы, вопросы, вопросы, и ни одного ответа. Всегда, кстати, существует вероятность предательства: как насчет версии о голове упрямого бастрада для Лонгчампа в обмен на определенные привилегии? Тоже неплохой вариант. Капюшон скрыл половину лица Джеффри, позволяя ему погрузиться в размышления, ни на что не отвлекаясь. Будучи человеком предусмотрительным, архиепископ одел плащ, без отличительных признаков, гербов и регалий, но тщеславие всегда подводило Плантагенетов – сбруя и седло, дорого и богато украшенные, явно выдавали во всаднике не средней руки персону.

Имя:
Англ. l русс.

Isolde de Braose, countess de La Marche - Изольда де Браоз, графиня де Ла Марш

Возраст:

32 года. Родилась 25 сентября 1158 года.

Внешность:
Англ. l русс.

Предпочтительнее Winona Ryder/ Вайнона Райдер. Как вариант, Catherine Zeta-Jones / Кэтрин Зета-Джонс.

Лояльность:

Архиепископ Йоркский. Опять же, я не могу и не буду навязывать искренность или неискренность позиции персонажа. Если Вы пожелаете избрать себе иного покровителя, на то Ваше полное право. И все же я, надеюсь, Вы будете той, которая посетит меня перед смертью, когда я буду пребывать в изгнании, ибо, похоже, что Вы – редкий в моей жизни случай искренней привязанности, сударыня.

Общая информация:

В двух словах - чтица в свите архиепископа, и его любовь с младых лет.

Биография

Изольда де Браоз –младшая дочь Уильма де Браоз, третьего лорда Брамбера и Берты, дочери Миля Глостерского, графа Херефорда. Родовые замки семьи де Браоз – Брамбер и Непп. Братья и сестры:
Уильям де Браоз, 4-й лорд Брамбер, лорд Гоуэра, Абергавенни, Раднора, Бильта, Лимерика и Брекона, шериф Херефордшира;
Мод де Браоз, в замужестве леди де Бромптон;
Сибилла де Браоз, вдова Уильяма де Феррерс, графа Дерби;
Джон де Браоз;
Роджер де Браоз.
Изольда родилась в семье одного из самых видных баронов Валлийской марки, ярого сторонника покойного короля Генриха. Леди росла и расцветала в родовом замке семьи и поэтому не впитала в себя порочные привычки, присущие королевскому двору. Спокойная, рассудительная, может быть, если пожелаете, немного мечтательная, девушка была окружена любовью и заботой родных. Впрочем, на Ваши вкус и усмотрение можете выбрать себе из ближайших родственников, тех, с кем у Вас не складывались отношения. Детство Изольды для меня лично видится, как игры на природе, музыка, чтение и занятие домашними делами, что помогло юному очарованию обрести характер и  твердую уверенность в себе и своих силах. Все, что происходило в жизни персонажа, оставляю на Ваш вкус и предлагаю сразу переместиться в 1175 год. Отец привез Изольду, 17-летнюю красавицу в шумный город Тур. Тогда эти земли еще принадлежали английской короне и здесь проводили время лучшие умы норманнской аристократии.  Лорд Брамбер не просто так покинул насиженные места, именно здесь должно было состояться венчание его младшей дочери и графа Робера де Ла Марш. К сожалению, жених из-за некоторых судебных тяжб с родственниками был вынужден задержаться, и семейству де Браоз пришлось невольно знакомиться с жизнью веселого града святого Мартина. Здесь в это же время находился 24-летний Джеффри, недавно облагодетельствованный папой епископ Линкольна. Из-за карьерных перипетий, складывавшихся не лучшим образом, бастард короля Генриха, пребывал в угрюмом расположении духа, от коего его пытался избавить закадычный друг Пьер Блуаский, таскавший товарища по всевозможным развлекательным мероприятиям. На одном из приемов фитцРой увидел одну девушку, от чего у него обычно резкого на слова и действия, моментально ушло в пятки сердце. Знакомство получилось скомканным и слегка нелепым, в виду безобразного знания нормандского со стороны епископа, после чего в этот вечер неудавшемуся кавалеру пришлось наблюдать за прекрасной леди со стороны. Изольда покорила епископа, но он честно пытался заниматься богословскими делами и выбить блажь из головы. Тур –город немаленький, и все же случайные встречи продолжились. Судьба буквально чудом сводила молодых людей в одно место и в одно время. Наконец, вдоволь насмотревшись на неловкие попытки Джеффри завязать беседу, Изольда сама нашла тему для разговора, предложив епископу свои размышления о жизни Марии Магдалины. Они гуляли в уютном церковном дворике одного из приходов, и леди де Браоз вела рассуждения вслух, а ошалевший от счастья Джеффри шел рядом, заложив руки за спину и издавая неопределенные звуки то ли согласия, то ли восхищения. Правда, через пару дней он принялся возражать, еще через день рассказывать даме об удивительных случаях из деяний святых, а потом и вовсе доставать из пруда лилии под звонкий смех спутницы. Лорд Брамбер хмурился, но ничего не говорил. Ему не хотелось потом оправдываться перед государем за, не дай Бог, обиды, нанесенные любимому сыну короля. Но, понятное дело, обеспокоенный подобным поворотом событий барон торопит с приездом жениха. Тем временем, Джеффри влюбился по самые уши и при этом никак не мог набраться смелости сказать об этом Изольде. Они вели себя, как добрые друзья, и страх потерять благорасположение леди мешал епископу трезво оценить обстановку. А через месяц с помпой в Тур прибыл граф де Ла Марш, и фитцРой присутствовал на свадебном торжестве в честь молодоженов. Я не могу решать за Вас, как и почему это случилось, было ли здесь послушание отцу или сомнение в собственных чувствах и чувствах Плантагенета, одно скажу точно, я весьма безобразно напился в тот день. Мне казалось, будто возлюбленная потеряна навсегда. Прошло пять лет, за это время я успел вернуться в Англию, а Вы остались с супругом на континенте, но если уж случай взялся за что, то доводит дело до конца: именно спустя пять лет мы увиделись снова в замке Брамбер в связи с трагическим поводом - умер отец Изольды. Граф де Ла Марш пробыл на территории Уэльса всего сутки и сразу после похорон умчался защищать свои земли от Филиппа Французского, любившего покрасоваться у границы с войском. Вы остались. Я тоже. В те октябрьские ночи рано темнело, и зрение уже начинало подводить меня. Тогда Вы предложили помощь, и прочли для меня направленное от отца письмо. Потом леди не отказала и в маленькой просьбе о зачитывании нескольких псалмов для духовных размышлений. У Вас красивый голос, сударыня. Я понял, насколько мне его не хватало всё это время. Два года спустя я отказался от должности епископа и стал лордом-канцлером, что позволило мне посетить Ваши новые владения и снова урывками увидеть Вас. В 1187 году ситуация в отношениях между Англией и Францией стала критичной. Граф де Ла Марш отправляет жену к матери в Брамбер, а сам пытается расставить приоритеты, выбирая между королем Генрихом и принцем Ричардом. В конце концов, Ваш супруг остановится на последнем варианте, что отрежет Вам путь обратно. Сложно представить, дабы из страны выпустили жену изменника короне. Я заступился за земли Вашей семьи перед отцом, не смотря на то, что ставший лордом Ваш брат откровенно наблюдался в свите принца Джона, также не имевшего лады с королем. Все это –в обмен на Вас, леди. Так у меня в свите появилась чтица, и, одновременно, человек, с которым я могу быть искренним. Счастье видеть Вас, Изольда, продолжалось не долго, война закончилась не в мою пользу. Мы заключили позорный мир, король-отец умер и на престол восшел откровенно ненавидящий меня брат Ричард. Пришлось вернуть сокровище супругу, но я не мог уже представить дальнейшую жизнь без тихого голоса повторяющего мне слова пророка Давида и тексты Евангелия. Едва только Ричард забрал весь цвет дворянства в крестовые походы, включая графа де Ла Марш, я пришел за Вами, и Вы вернулись ко мне. Пересуды, разумеется, были, да еще какие, но мы никогда не роняли достоинства наших отношений, ибо я с уважением относился к таинству брака, а Вы – к моему сану священника, который горькой ношей лег на мои плечи. В августе 1190 года граф де Ла Марш погиб под стенами Акры, и теперь Вам предстояло решать –кому предоставить свою судьбу: лорду-брату как часть семьи Браоз или архиепископу как вдова.
Отношения с супругом, а также наличие детей- абсолютно на Ваше усмотрение, я ни в чем Вас не ограничиваю.

Отношения с персонажем:

Не буду указывать и  Ваше восприятие моей скромной персоны, ибо Вам решать, что творится в сердце леди – есть ли там огонь, тлеющие искры или океан безбрежного спокойствия? Мое отношение можно охарактеризовать, как духовная привязанность. У меня нет друзей, нет доверенных лиц, и все же иногда можно себе позволить небольшую слабость и побыть обычным человеком, а не архиепископом и братом королей – нынешнего и будущего. Я не пишу о флирте или страсти. Я люблю Вас, люблю давно и все же не смею себе позволить даже мечтать высказать Вам об этом вслух, но это не означает, что все предыдущие годы я хранил верность грезам. Я такой же человек, как и все, и позволял себе увлекаться. У меня были женщины до Вас и, соответственно, после того, как Вас встретил. Сейчас же не та ситуация и не тот у меня возраст и положение, чтобы позволять себе отвлекаться на сердечные муки, но Вы нужны мне. Ваше присутствие скрашивает одиночество постоянно балансирующего над пропастью бастарда. Я не говорю о цене таких отношений. Все Плантагенеты с легкостью предают. Учитывая, что во мне крови отца лишь наполовину, то могу с уверенностью сказать, что если я и буду предавать, то с большим трудом и тяжестью на душе. Я Вас не ревную и ни в чем не упрекаю. В эпоху перемен, поверьте, леди, есть более насущные дела. Более того, я буду всеми силами стараться подобрать Вам подходящего супруга, дабы упрочить Ваше положение в обществе, ибо прекрасно понимаю, в какой шаткой ситуации нахожусь сам. Вы достойны приличных средств, круглых земель и громкого титула, а не сомнительного места в свите архиепископа, у которого во врагах записано три четверти Англии.

Дополнительно:

Умения отдаю игроку на откуп. Все, что пожелаете, то и определяйте, только прошу святым Уилфредом – никаких мечей, луков, арбалетов и копий. Вы – леди, а дам-супергероев изобретут гораздо позже. Обязательно знание ланг дойля и латинского языков, любовь к чтению, неплохая верховая езда.

Связь:

В гостевую стучите, и открыто Вам будет (:

Пост:
см.выше

* - Мы немного приврем историю и слегка омолодим Вас, дабы Вам достался еще относительно бойкий персонаж.

Имя:
Англ. l русс.

Peter of Blois - Пётр/Пьер/Питер Блуаский

Возраст:

42 года. Родился 14 мая 1148 года.

Внешность:
Имя знаменитости англ. l русс.

Tim Roth - Тим Рот

Лояльность:

- нейтрал. Вы, как это ни удивительно, сами за себя: служите, но не выслуживаетесь, берете все, что дают, и не держите, если отнимают. Вы вхожи в покои королей и королев, ибо Вы – Петр Блуаский, чей острый язык и твердая рука могут оставить в истории нелицеприятный или, наоборот, заманчивый облик персоны.  Пьер – человек свободных профессий, поэтому принимает заказы на литературную / секретарскую / дипломатическую / преподавательскую  деятельность от любых лиц, готовых платить, не вдаваясь в подробности их политических пристрастий. У него у самого таковых нет: главное, это - жизнь и ее удовольствия.

Общая информация:

В двух словах сейчас - архидиакон Бата, творческая личность: поэт, дипломат, музыкант, любитель совать нос в чужие дела.

Биография

Петр Блуаский, как это ни странно звучит, родился в Блуа в 1148 году. Фамилию его семьи нам история не сохранила, поэтому Вы вольны либо самостоятельно сочинить ее, либо унести эту маленькую тайну с собой до самых врат Вашего святого покровителя. В любом случае, будущий хронист появился на свет в благородной семье бретонского происхождения. Его отец не был богат, но обладал определенным влиянием и связями, что позволяло выживать в непростое средневековое время. Кроме самого Пьера, его родители успели сотворить ему двух братьев – Уильяма (Гийома) Блуаского, который также был славен острым языком и любовью к стихоплетству, оставив после себя ряд комедий, в том числе на тему чувственного обожествления язычества, что также не мешало ему быть одно время аббатом монастыря в Калабрии; о втором ничего неизвестно –так что Ваша воля – подключать его к жизни или оставить без внимания. Кроме того, в семье наличествовали две сестры: Кристина, и вторая, о которой также нет никакой информации, помимо ее материнства по отношению к Эрнальду, аббату бенедиктинского монастыря святого Ломера. Среди кузенов Петра числится Пьер Мине, епископ Перигора, что в северной Аквитании. Отец с матерью оставили детей в 1170 году, но к этому времени юный школяр уже прошел  обучение в Туре под руководством Роберта Мелунского, замечательного схоласта, происходившего родом из английского королевства. Примечательный факт –едва ли не за одной лавкой с задирой-поэтом сидел Умберто Кривелли, будущий папа Урбан III, происходивший из влиятельной миланской семьи, изгнанной императором Барбароссой и поселившейся в Италии. Навряд ли у молодых людей завязались приятельские отношения - слишком разные были классы, впрочем, это ничуть не опечалило студента, усиленно занятого поглощением знаний не только умственных, но и вполне себе житейских. Вскоре Тур он знал, как свои пять пальцев, что сыграет свою роль в дальнейшей судьбе Пьера. Впрочем, веселые посиделки по кабакам не отражались на обучении – ему легко давалось заучивание писем Хильдеберта Ле-Манского и чтение трудов Трога Помпея, Иосифа Флавия, Светония, Тацита, Тита Ливия и прочих историков. После Тура Блуаский направляется в Болонью, где изучает там юриспруденцию и по мелочи, одновременно, преподает, дабы иметь возможность съесть вечером кусок хлеба. После того, как и эта часть науки была отгрызена, Пьер по свойственной ему наглостью решает направиться в Рим, дабы засвидетельствовать свое почтение папе Александру III, но по пути он был взят в плен и подвергся жестокому обращению со стороны последователей антипапы Виктора IV, впрочем, отважный поэт бежал от них, спустившись по крепостной стене в корзине и радуясь, что не пришлось «склонить колени перед Ваалом». Неприятная ситуация отбил желание посетить центр духовного развития Европы, и легкий на подъем Пьер двинул на родину во Францию, где в Париже принялся за изучение теологии, снова зарабатывая на нужды обучая всех желающих доступным ему знаниям. Здесь же Блуаский знакомится с Одо де Сьюлли, будущим епископом Парижа. Восхищенный пронырливым молодым человеком Сьюлли рекомендует его в группу французских ученых, которых направляют на Сицилию в помощь архиепископу Палермо Стефану дю Перш, оказывающему содействие королеве Маргарите Наваррской в период несовершеннолетия Уильяма II. Хваткий паренек остроумием тут же очаровал весь двор и отхватил себе должность наставника молодого короля, с которым он провозился около года, после чего был торжественно назначен сигиллариусом (хранителем королевской печати) и по привычке тут же принялся хвастаться, что является третьим человеком в королевстве после королевы и Стефана дю Перш. Понятное дело, его положение вызывало зависть, и Петр нажил множество врагов, впрочем, друзей у него тоже хватало, среди которых затесалось множество историков - Ромуальд Салернский, Гуго Фальканд, Уолтер Милль и Ричард Палмер. Не смотря на приличный статус и звон монет в кармане, общая обстановка двора угнетала свободолюбивую натуру Пьера. Когда Стефан дю Перш был изгнан со всех постов, Блуаский посчитал это знаком, что он засиделся на осточертевшей ему Сицилии. Проблема заключалась в нежелании молодого короля отпускать наставника. Надо сказать, южный климат плохо сказался на здоровье поэта, он разболелся и встал на ноги благодаря заботам Ромуальда Салернского. Использовав сей случай, как повод, Пьер обращается к Уильяму с просьбой отпустить его на родину подлечиться. С огромной неохотой ему дают согласие, и будущий хронист тут же сигает на первое попавшееся генуэзское судно лишь бы не путешествовать пешком по растрескавшейся от солнца земле. В Генуе столь известная личность была хорошо принята местными магнатами. Как следует насладившись гостеприимством, он следует до папского двора, а оттуда топает до Болоньи в компании папских легатов, которые собирались, таким образом, попасть в Англию. На туманный остров Пьер пока не рвался и вернулся в Париж в 1171 году, где возобновил преподавание. К сожалению, для Франции какие-то там сицилийские наставники значения никакого не имели, и очень скоро Блуаский оказывается в бедственном положении. Спасает его от голодной смерти, как ни странно как раз англичанин - Реджинальд ФитцДжоселин, тогда - архидиакон Солсбери, с которым Пьер успел пересечься раньше и также записать себе в друзья. Грубоватое обаяние француза обеспечивало ему либо полный успех, либо черную зависть и ненависть. Архидиакон забрал отощавшего балагура в Англию, где представил его ко двору Генриха II. Король был в абсолютном восторге от знаний и умений Пьера, тут же пригрев его среди своей свиты и назначив секретарем Ротру, архиепископа Руанского. На Блуаского скопом повалилась дипломатическая и писательская работа, от которой он первое время радостно похрюкивал, мотаясь в парижские «командировки» и радуясь новой возможности для карьерного роста. 24 июня 1174 года Реджинальд ФицДжоселин был рукоположен в епископы Бата, который менее чем через год одарил Пьера архидиаконством Бата. Теперь у Блуаского появился свой собственный источник дохода, и заскучавшая по безобразиям натура поэта принялась снова выкидывать кренделя. При дворе забеспокоились и настоятельно запросили короля приструнить его любимца. Генрих, занятый внутренними делами не нашел ничего лучше, кроме как вызвать Пьер к себе и выдать ему миссию, уже, так сказать, знакомую по Сицилии. Старший сын Генриха – 24-летний бастард Джеффри, недавно волей Папы утвержденный на должности епископа Линкольна, слегка хромал обеими ногами в теологии и совсем погано изъяснялся на ланг д’ойле. Генрих решил отправить его в «образовательную» столицу английских территорий на континенте – Тур. Разумеется, нужен был присмотр, ибо дитё, чай, не маленькое, да еще и королевский сынок –накуролесить может. Да и при дворе надо, дабы все отдохнули. Не смотря на самое кислое выражение лица Блуаского, ему пришлось согласиться. После чего оба отправились в заданном направлении. Что творилось в Туре, вспомнить страшно, и если бы Генрих узнал о похождениях внезапно задруживших молодых людей, то убил бы обоих. Впрочем, Пьер, даже мучаясь самым жестоким похмельем, в промежутках между попойками и обучениями подопечного епископа, успел написать ряд скабрезных песенок и труд о житие святого Уилфрида, архиепископа Йоркского, посвятив его способному ученику, не зная, что делает пророческий подарок, и Джеффри впоследствии займет кафедру сего славного святого. По возвращении оказалось, что ланг д’ойль все-таки у бастрада бешено хромает, на что архидиакон Бата отмахнулся и с головой окунулся в новую должность –секретаря архиепископа Кэнтерберийского Ричарда. Здесь дороги друзей разошлись практически в разные стороны. Архиепископ бесконечно гонял способного дипломата представлять его интересы в Рим, и Пьер со всей ответственностью подходил к исполнению поручений. В 1184 году Кэнтербери занял Балдуин Фордский и секретарь перешел к нему по наследству. К этому времени такая собачья работа встала поэту поперек горла. Он начал снова дерзить в лицо напыщенным лордам и епископам. Особенно горько ему приходилось от того, что страдала репутация его друзей, и Пьеру не раз приходилось вступаться за поливаемых грязью сотоварищей, таких как тот же Реджинальд ФицДжоселин. Так что мало никому от острого на язык дипломата не казалось. Один только Генрих с видимым удовольствием позволял Блуаскому говорить все, что тому вздумается, что, впрочем, не спасало самого Пьера, и двор дружно признал его «бесстыдным ремесленником, все деяния коего –сплошное озорство». Ехидство и сарказм поэта достигли своего пика к 1187 году, когда Балдуин отправил его вместе с прецентором Уэльса Уильямом на очередные разборки к Папе, бывшего тогда в Вероне. Надо сказать, Святой Престол тогда занимал Умберто Кривелли, бывший «сокурсник» Пьера по обучению в Туре и особенностью его отношений с архиепископом Кэнтерберийским была жуткая неприязнь. Блуаский с коллегой не смогли ничего сделать против закоренелой враждебности папы Урбана, но они оставались в Вероне до тех пор, пока Святейший Отец  не покинул ее в сентябре. Петр поехал с папой по дороге в Феррару, и весь путь докучал ему просьбами от имени Балдуина. Урбан в гневе ответил: «Пусть я никогда больше не оседлаю лошадь, если в ближайшее время не заставлю его спешиться с его архиепископства!»  («May I never mount horse again if I do not shortly dismount him from his archbishopric!»). В ту же ночь Урбану стало плохо, и он умер 20 октября 1187 года в Ферраре. Пьер сообщил об этой новости Балудину с самым язвительным удовольствием, на которое был способен,  и объявил о вступлении в должность папы римского Григория VIII. Известие о битве при Хаттине и падении Иерусалима застало его в то время, когда он в очередной раз присутствовал на суде в Риме, и от этого, судя по всему берет свое начало его живой интерес к организации третьего крестового похода –такой, что Пьер садится за труд, призывающий добрых христиан спасать мир от сарацин. Смерть Генриха II в 1189 году лишила Блуаского его самого влиятельного друга, а в следующем году архиепископ Балдуин направился в крестовый поход, и поэт, вдохновленный примером начальника, собирался также отправиться воевать на восток, если бы его вовремя не отговорили. В 1190 году Пьер получает деканат в Вулверхэмптоне, и вынужден неоднократно обращаться к лорду-канцлеру Лонгчампу с просьбой защитить его от произвола шерифа Стаффордшира, к ведению которого относился Вулверхэмптон. Надо сказать, что шерифом Стаффордшира является Хью де Нонант –епископ Ковентри и близкий соратник принца Джона, что затрудняет борьбу с ним, и Пьер решает попытаться достучаться до самого принца, а до кучи найти, наконец, своего друга Джеффри, ставшего, как он слышал архиепископом Йоркским и принявшимся творить зверства по сбору налогов в своей епархии, во что, учитывая воспоминания юности, Блуаскому было сложно поверить.

Отношения с персонажем:

Петр и Джеффри были связаны самыми лучшими дружескими отношениями, как преподаватель и ученик, и как своеобразные старший и младший братья, но учитывая, что прошедшее время бросило королевского бастарда в темную пучину политики, узы явственно ослабли. А ведь Пьер говорил, предупреждал – не лезь вслед за принцами на рожон, живи себе да живи. Нет же, теперь архиепископ Йоркский по уши в ненавистниках и сам творит такое, о чем думать не хочется. У поэта крепко зазудела мысля все-таки посетить Йоркширский диоцез и крепко вправить мозг своему подопечному. Олицетворение жестокости и жадности пока остается для Пьера все тем же юношей с круглыми от ужаса глазами, глядящими на рукописи с латынью, которые ему заботливый учитель тыкал в нос после очередной попойки. Что касается Джеффри, то, если честно, он боится подобной встречи, ибо Блуаский – его ходячая совесть и, не смотря на все статусы, он не знает, как сможет смотреть ему в глаза.

Дополнительно:

Знания Пьера Блуаского разнообразны и бесспорны: он является признанным авторитетом, как в каноническом, так и в гражданском праве, легко цитирует латинских классиков, особенно Вергилия, Овидия, Сенеку и Ювенала, римских историков Ливия и Светония, а также более поздних авторов Валерия Максима и Трога Помпея, знаком с медициной, теологией, богословием. Его главный интерес состоит в исследовании истории, как древней, так и современной. Блестяще пишет стихи, влёт сочиняет песни на любые темы, охотно их исполняет, отлично музицирует. Знаком практически со всеми языками Европы по причине длительных путешествий туда-сюда-обратно. Латынь и древнегреческий –знает как родную речь. Несмотря на духовный чин, никогда не отказывал себе в радостях жизни, редко носил сутану и плевал с высокого дуба на моральную сторону вопроса. Никогда не предавал друзей, всегда готов был защищать их всеми силами и средствами, даже в ситуации, когда оные не правы. Оружие и рыцарей терпеть не может, дает бой исключительно словом. По натуре одиночка и бродяга. Зверски писуч и любит посидеть вечерок другой, сочиняя очередной труд, стихи или проповеди, или очередное письмо. Характер –мерзкий и неуживчивый, но ежели кому-то удается забраться к его сердцу поближе, то Вы получите страдающего от избытка амбиций и измученного постоянным неустройством в жизни человека, который остро отзывается на любую неприязнь и широко раскрывает душу для искренних чувств.

Связь:

Именно что в гостевую (:

Пост:
см. выше.

Легенды Шервуда разыскивают леди Мэриан Найтон!
20-24 y.o. ❖ дочь бывшего шерифа Ноттингема, член совета Ноттингема
Леди Мэриан эталон женской красоты и добродетели. Она умна, начитанна и весьма обходительна. К сожалению, этого очень мало чтобы быть по настоящему счастливой. После отъезда ее жениха Робина на войну, Мэриан долгое время не могла перестать злиться на него. Впрочем, вскоре появились новые заботы. Ее отца убрали с должности шерифа Ноттингема, что, фактически, ставило их в затруднительное положение. Мэриан начинает тайно помогать людям, переодеваясь в ночного стражника. Но и этого мало. По возвращению Робина из Палестины, Мэриан все так же остается при дворе, нехотя отвечая взаимностью на ухаживания сэра Гая.

РАЗЫСКИВАЕТ РОСЛИН УОЛЛИС!

thanks tumblr

Имя: Артур Вуд / Arthur Wood (им не принципиально и подлежит смене) Возраст: 18 или более лет Внешность: Том Райли / Tom Riley или любая другая но они такие красивые брат и сестра :3 Лояльность: На выбор Общая информация: Детство, отрочество, юность и характер на Ваше усмотрение, вам играть. Одно скажу точно - Артур очень любит и любил Рослин, всегда защищал и неплохо справлялся с ролью старшего брата. Есть ли у Вашего персонажа жена или дети - вам решать. Кем он работает тоже, но все пределах разумного и в соответствии с семейным бюджетом и влиянием. Англосаксонец. Вам не нравится мой муж (вы однажды виделись, когда ты приезжал ко мне домой). Умеете читать и писать, знаете англо-саксонский и чуть-чуть ланг д'ойль благодаря образованным родителям. На момент игры Вы едите ко мне домой, так как наслышаны от меня о ужасной жизни с мужем. Список моих и Ваших родственников — Родственники: Уолдер Фрей - дед. Довольно старый и рыхлый старичок лет эдак восьмидесяти, но умирать не собирающийся ни в какую. В семье Фреев всем заправляет. Мери Фрей - бабушка. Джордж Фрей - сын Уолдера и Мери Фреев. Иолла Вуд (в девичестве Фрей) - мать Рослин, дочь Уолдера и Мери Фреев, жена Эдмунда. Эдмунд Вуд - отец Рослин. Муж Иоллы.  Винсент Вуд - брат Рослин, сын Эдмунда и Иоллы. Дорот Вуд - брат Рослин, сын Эдмунда и Иоллы. Артур Вуд - брат Рослин, сын Эдмунда и Иоллы - ЭТО ВЫ Матильда Вуд - сестра Рослин, дочь Эдмунда и Иоллы Хелена Анкастер - сестра Эдмунда, тетя Рослин. Мертва. Мод Анкастер - дочь Хелены, служанка у леди Ровены. Киван Уоллис - муж Рослин. Броди Уоллис - сын Рослин и её мужа, мальчику несколько месяцев. Немного о семье из био Рослин Родилась в достаточно большой семье барона и на момент рождения была четвертым ребенком в семье и первой девочкой. Жили довольно безбедно и пользовались даже некоторым успехов у норманнов. Как, например, старый Уолдер Фрей - пронырливый и хитрый, он был словно паук, находящий слабые места у своих жертв и, конечно, не медлящий пользоваться этим. Он был помощником кастеляна замка и, соответственно, имел дюжины связей. Мама у Рослин была леди каких ещё свет не видывал: и умница, и красавица, тихая, спокойная, не перечит и вообще, похоже, не имеет своего мнения; была легкомысленна и все вокруг воспринимала как и игру, и с возрастом, ни её интересы, ни характер ничуть не менялся в сторону зрелой женщины. Рослин впитывала все рассказанное как губка, и выросла копией своей матери: красивая, обаятельная, скромная, мечтающая выйти замуж за галантного рыцаря, заиметь красивый домик рядом с замком, родить детей и быть гордостью своего мужа. Захотела? Получила! Уолдер Фрей постарался напрячь все свои связи, чтобы как можно лучше выдать замуж свою внучку (конечно, не из любви к самой внучке). Семье барон-норманна, который заинтересовался в свадьбе кандидата от их дома и дочери англосаксонского барона, нужны были связи, семье же Рослин - деньги и поддержка элитного общества. Отношения с персонажем: Мой любимый брат. У нас с тобой много общего, мы очень близки. У меня есть ещё один сюжет, но его надо обсуждать лично

Имя: Матильда Вуд / Mathilda Wood (если она вышла замуж, то фамилия другая; имя так же не принципиально) Возраст: 15 лет Внешность: Гера Хилмарсдоттир / Hera Hilmarsdottir (подлежит смене, но постарайтесь тогда найти такую же девочку-цветочек) рыжее чудо Лояльность: На выбор Общая информация: Щедрая, сострадательная и милая девчушка. Она похоже на Рослин, но в ней больше уверенности и силы, чем в своей сестре. Борется за справедливость, не переносит ложь. Вздорное веснушчатое чудо. Ты приковываешь к себе внимание, ты любишь жить, ты любишь этот мир. Поет и играет на инструментах; желательно, чтобы девушка была уже замужем и переехала в свой собственный дом близ Ноттингема. Работает либо фрейлиной у какой-либо дамы, либо кем-нибудь вроде этого. Есть так же альтернативный вариант развития событий: девушка сбегает из дома и присоединяется к банде Робин Гуда по своим причинам, доказывая смелость, смекалку и очаровательную улыбку. Рослин будет единственной, кто знает о твоем выборе, для всех остальных ты просто пропала. Англосаксонка. Так же как и Артур и Росли, умеет читать и писать, знает только англосаксонский. Список моих и Ваших родственников — Родственники: Уолдер Фрей - дед. Довольно старый и рыхлый старичок лет эдак восьмидесяти, но умирать не собирающийся ни в какую. В семье Фреев всем заправляет. Мери Фрей - бабушка. Джордж Фрей - сын Уолдера и Мери Фреев. Иолла Вуд (в девичестве Фрей) - мать Рослин, дочь Уолдера и Мери Фреев, жена Эдмунда. Эдмунд Вуд - отец Рослин. Муж Иоллы.  Винсент Вуд - брат Рослин, сын Эдмунда и Иоллы. Дорот Вуд - брат Рослин, сын Эдмунда и Иоллы. Артур Вуд - брат Рослин, сын Эдмунда и Иоллы. Матильда Вуд - сестра Рослин, дочь Эдмунда и Иоллы - ЭТО ВЫ Хелена Анкастер - сестра Эдмунда, тетя Рослин. Мертва. Мод Анкастер - дочь Хелены, служанка у леди Ровены. Киван Уоллис - муж Рослин. Броди Уоллис - сын Рослин и её мужа, мальчику несколько месяцев. Немного о семье из био Рослин Родилась в достаточно большой семье барона и на момент рождения была четвертым ребенком в семье и первой девочкой. Жили довольно безбедно и пользовались даже некоторым успехов у норманнов. Как, например, старый Уолдер Фрей - пронырливый и хитрый, он был словно паук, находящий слабые места у своих жертв и, конечно, не медлящий пользоваться этим. Он был помощником кастеляна замка и, соответственно, имел дюжины связей. Мама у Рослин была леди каких ещё свет не видывал: и умница, и красавица, тихая, спокойная, не перечит и вообще, похоже, не имеет своего мнения; была легкомысленна и все вокруг воспринимала как и игру, и с возрастом, ни её интересы, ни характер ничуть не менялся в сторону зрелой женщины. Рослин впитывала все рассказанное как губка, и выросла копией своей матери: красивая, обаятельная, скромная, мечтающая выйти замуж за галантного рыцаря, заиметь красивый домик рядом с замком, родить детей и быть гордостью своего мужа. Захотела? Получила! Уолдер Фрей постарался напрячь все свои связи, чтобы как можно лучше выдать замуж свою внучку (конечно, не из любви к самой внучке). Семье барон-норманна, который заинтересовался в свадьбе кандидата от их дома и дочери англосаксонского барона, нужны были связи, семье же Рослин - деньги и поддержка элитного общества. Отношения с персонажем: У нас с тобой взаимная любовь, моя милая. Мы для друг друга опора, поддержка и отрада. С тех пор как мать отпустила нас в вольное плавание, мы держимся за друг друга крошечными соломинками. Есть много идей для игры, только придите!

Дополнительно:
Очень хочу вас вдвоем видеть на ролевой. Для Рослин вы безумно дороги, даже, единственные с кем она сейчас общается из семьи. Без вашей поддержки ей просто не выжить.

Связь:
Гостевая, потом посмотрим

Пост:

За Рослин

Осторожно ступая по водянистой и неприятной грязи, Рослин Уоллис прокладывала себе дорогу к трактиру. Натянув на себя все самое неброское и темное одеяние, что только смогла найти в замке и дома, девушка кралась вперед, стараясь остаться незамеченной, то и дело вздрагивала от каждого шороха, шума или выкрика. Мысли бегали, как испуганные тараканы. Ей все время казалось, что за ней следят кто-то из замка; что, вот, сейчас! какой-нибудь мужчина подойдет к ней, сдвинет и без того хмурые брови в гримасе злости и удовлетворения, одним сильным движением сдерет с неё хлопковое покрывало и обличит девушку. И куда идет молодая замужняя женщина одна, без супруга да вечером? Раскрасневшееся от переживания и холода лицо и дрожащие руки сразу выдадут ложь, а даже если мужчина будет настолько глуп или слеп, что не услышит или не заметит этого, то уж воздух, пропитанный страхом, узнать должен каждый. Зачем она вообще согласилась на это безумие? Вот глупая! Глупая и совершенно безотказная к просящим её людям, Рослин нередко корит себя за то, что не умеет говорить нет, когда это действительно нужно. Пусть Мод она не могла отказать никак, - все-таки она её кузина, - когда она услышала, в чем заключается задание, чуть не задохнулась от удивления. Сначала её бросило в дрожь, когда она поняла, на что согласилась, но Мод уверила её, что ничего не произойдет. Она говорила это так легко и непринужденно, что Рослин вдруг стало стыдно, что она ведет себя как слепой котенок, оторванный от матери; она даже почувствовала толику храбрости где-то в самой глубине своего сознания. Однако сейчас, беззащитная в безлунной ночи, девушка вовсе не чувствовала той былой уверенности, и с каждым шагом жестокие звери сомнения вгрызались ей куда-то в черепную коробку.
Трактир она узнала сразу: самый шумный дом на этой улице не мог не привлекать внимания. Изнутри доносились громкие голоса, вовсю горели свечи, запах тоже стоял отменный и Рослин невольно облизнулась, но зайти не решилась. Ещё не поздно отказаться? Ещё не поздно повернуть назад, да?.. Нет, увы. Девушка не могла подвести подругу, поэтому, собрав остатки своей смелости в небольшую горсточку, она неловко приоткрыла дубовую дверь и вошла внутрь. Слава небесам, что никто не обратил на неё внимание, у здешних мужчин были занятия повеселее. Рослин заметила, что здесь почти не было женщин, а те, которые и были, намалеванные неизвестной ей краской, в ярких, вызывающих одеждах, явно не назывались дамами. И Эмилии Браун, которая по описанию походила на стройную брюнетку, тоже не наблюдалось.
Желая не привлекать к себе внимание, Рослин вжалась в уголок трактира на единственно свободном столике в углу, скинула жаркий плащ с плеч и распустила каштановые волосы, которые волной легли ей на плечи. Вскоре проголодавшись из-за всех этих запахов и красиво сервированных блюд, она, тем не менее, не рискнула заказать пищу. Но даже эта предосторожность все равно не помешала нежеланным мыслям сбыться, когда к её столику подошли не сказать что обаятельные мужчины и поинтересовались, что же она, милая девушка-розочка, здесь делает в одиночку.